МУЖЧИНЫ или «Наш босоногий гарнизон» / Стр.5
Писала в газеты, писала в журнал «Отчий край», писала рассказ «Мужчины или «Наш босоногий гарнизон» в своей книге «Память и боль людская» (Волгоград. 2007). Но мы многое не успели, потому что живые участники событий по одному уходили в вечность. Совсем недавно мы успели дать звание Почётный гражданин Волгоградской области единственному ныне живущему в Калаче-на-Дону Петру Михайловичу Силкину. Но я давно считала, что должна быть мемориальная доска с именами всех 17-ти донских казачат. Потому что десять имён расстрелянных детей есть на памятниках на месте расстрела в Донской степи и братской могилы в х. Вербовский. Думала, что её надо сделать на школе в х. Вербовский. Но был предложен Калачом другой вариант – на здании школы в Ляпичево. Полностью согласна и выбрано очень правильно и верно. Важно не открыть памятный знак или мемориальную доску. Важно, чтобы они работали.
Какая правдивая, искренняя композиция была предоставлена на суд зрителей. Но это был не театр, это была правда жизни. В зале были взрослые и дети, многие даже мужчины плакали. Литературно-музыкальная композиция рассказывала нам о военных событиях, как помним о героях-детях. Насколько целомудренно и сильно было продумано даже размещение артистов. У сцены стояли те, кто рассказывал. А потом на сцену вышли «живые» Аксён (14 лет) и Тимошка (12 лет), Сёмка (9 лет) и Ванюша (11 лет), Никифор (12 лет) и Костя (14 лет), Вася (13 лет) и Коля (12 лет), Емельян (14 лет) и Вася (13 лет). Возраст детей написала по акту, копию которого мне прислало в 2005 году Управление по Волгоградской области Федеральной службы безопасности РФ. Дети, были подобраны по возрасту и росту. На мальчиках были белые рубахи навыпуск. И современные дети начали рассказывать от имени погибших детей о «своей» жизни, о «своих» увлечениях. Потом был зажжён огонёк и дети взяли свечи с огоньками в свои ладошки, бережно спустились со сцены и нежно поставили их у портретов детей «Босоногого гарнизона». Огоньки жизней донских казачат были невысоки, но они горели ярко, как и их жизни.
