ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Утверждено
Постановлением
Главы Администрации
Волгоградской области
От 6 апреля № 384.
Удостоверение «Дети Сталинграда» выдаётся гражданам Российской Федерации, постоянно проживающим (имеющим регистрацию по месту жительства) на территории Волгоградской области, которые находились в несовершеннолетнем возрасте (до 18 лет) в течение любого временного периода с 23 августа 1942 года по 2 февраля 1943 года на охваченной боевыми действиями территории, соответствующей административному территориальному делению города Сталинграда по состоянию на указанный период.
В Кировском районе города Сталинграда дети были убиты уже в 1941 году, погибали и до начала официальной даты начала Сталинградской битвы 17 июля 1942 года, потому что шла война. Моя мама работала после моего рождения на СталГРЭС до 14 августа 1942 года. Я лично родилась, жила и живу в городе Сталинграде (ныне городе – герое Волгограде). Естественно, я со своими документами не подхожу к категории «Дети Сталинграда», как и многие детьми пережившие войну.
ТАК КТО ЖЕ МЫ – ДЕТИ ВОЙНЫ?
10 апреля 2007 года.
Дэя Вразова (Ефимова).
Хотелось бы мне, как автору, как поисковику, составителю рассказов о детстве в войну, высказать совё личное мнение по этому сложному и одновременно простому вопросу – дети войны. Сама бекетовская девчонка, успевшая родиться в 1941 году до войны, состою в организации «Дети военного Сталинграда». Но, как человек, я признаю одну-единственную организацию, которой нет, но в жизни она есть, - ДЕТИ ВОЙНЫ. Нельзя устраивать соревнования и споры-ссоры: «Кто больше горя испытал ребёнком в Великую Отечественную войну и где?» Война для всех детей была войной, а не матерью родной. Деление «по размеру горя» выглядит.… А вот как? Подберите сами это слово. Вот и появился большой рассказ, который заставляет задумываться, а кто же были эти дети в период Сталинградской битвы? Я ничего не придумываю, поэтому и не писатель, а автор-составитель. Нахожу живой материал и решаю, обдумав, в какой форме его передать Вам, читателям. Так и родились мои рассказы, рассказы «бабушки-поисковика». Очень горек наш рассказ, рассказ детей войны. Спасибо всем, кто доверил свои воспоминания. Нельзя объять необъятное, поэтому пусть простят меня те дети войны, о ком просто не знаю, и с кем не пришлось ещё встретиться. Дети в войну в меру своих сил помогали взрослым. Дети войны рано взрослели, видя трагизм войны, море горя.… Пришла Победа, а дети все ещё сильно болеют, так как самое трагичное в том, что память о войне для ребёнка остается вечной, её ничем нельзя вытравить. Помню! Видела! Да! Все впитала в себя память ребёнка, и все это помнит взрослый человек. И раненого солдата. И горящий факел-город. И сам работал ребёнком «для фронта, для победы» со всей советской страной. А как жили, что ели, что на себе носили, да просто по-человечески как спали вместе – дети и солдаты. Всё помнят дети войны. Они пишут просто и буднично про своё житье-бытье за Волгой: «Но нам и там доставалось»…
«За что?» Это мой вопрос, девчонки с Барачного посёлка Кировского района г. Сталинграда, а проще Бекетовки, заданный уже бабушкой 14 января 2002 года. Действительно, ЗА ЧТО? И в угоду чему гибнет детство в войну? И зачем мы, уже взрослые, устраиваем соревнование по полноте горя? Как мерить горе, слёзы, боль, трагизм детских судеб? Только один пример. Почему подросток, получивший сквозное ранение обеих бёдер 10 октября 1942 года, не может считаться членом организации «дети военного Сталинграда»? Ответ очень прост - а он не был в городе, он был на левом берегу Волги, собирал раненых солдат и граждан с брёвен и других плавсредств и передавал их в госпитали. Погибших же передавал для захоронения. Так кто же он? Ребёнок войны. Он сам был ранен, как солдат, лечился по госпиталям, об этом есть документы в архиве военно-медицинских документов г. Ленинграда, но он.… Так кто же он? Ребёнок войны? Что же мы делаем с памятью, да и с людьми в реальной жизни? Хочу поделиться своими зарисовками-философками, сделанными с натуры с юбилейных встреч. 2003 год – юбилейный год великой победы в Сталинграде. За гостевой стол на официальном приёме ветеранов посадили и дитя военного Сталинграда. Подходит участница Великой Отечественной войны: «Уходи, здесь моё место!» Ребёнок войны, молча, встаёт и уходит за другой стол. 9 мая 2006 года. Много торжеств, много поздравлений, и один только человек вдруг говорит в своём выступлении: «Дети войны, дети Сталинграда». Старые седые люди хлопают ему, а сами, вероятно, думают: «Хоть один помнит, что в ту страшную войну, в тот ад на земле были брошены дети, и их не спрашивали, хотели ли они иметь такое детство». Дети войны взрослели быстро и изо всех своих детских силёнок пытались помогать фронту и солдатам. Казалось бы, что они могут делать? Простите, многое, даже малые дети. Попробуйте посворачивать, расправляя, постиранный мамой или бабушкой бинт для раненого солдата. Даже напоить раненых солдат за Волгой, где лежали они под каждым деревом, а с неба летела смерть, для детей войны было геройством. Бывает ли подвиг маленьким? По-моему, нет. Подвиг – это момент, когда все духовные и физические силы человека собраны для его свершения. Жизнь детей в военное лихолетье – это подвиг, но подвиг – жизнь, когда нужно было просто выжить. Вот и совершал каждый ребёнок войны свой личный подвиг, выживая и переживая голод, холод, гибель людей, всего живого на земле, убийство жизни и страх. Детская неокрепшая психика, сверхнагрузка на детский организм – всё это запало в память ребёнка навсегда. До последнего мига жизни помнят дети всё то, что им пришлось испытать в детстве. Детский страх у нас, детей войны, остался на всю жизнь. Читаю в воспоминаниях и девочки, и мальчика, как они тогда думали, что «солнца никогда ребёнок уже не увидит». Даже сейчас, через много лет войны, замечаю, что часто дети войны седее, чем участники войны. И это всё сделала война, в детстве убив их детство. Война жестоко и метко догоняет дитя войны и в мирной жизни: многие уже умерли. Многие не могут вспоминать то, что пережили. Проза жизни сейчас такова, что участников войны чтут, льготы им есть и уважение, и это очень правильно. Тыловиков стараются не забывать и пытаются им льготы получше сделать. И это хорошо. А что же у детей войны? Недавно через соцзащиту можно стало обращаться и тоже получать льготы. Вот только ты сможешь доказать, что ты ребёнком был в Сталинграде? Как сможешь найти то энное количество документов, которые это подтвердят? И вновь «бегают» дети войны везде, где можно: и в РВК, и в архивы, и даже на Мамаев курган приезжают… ищут документы. И остался ребёнок войны в жизни, как тот неизвестный солдат: он жил в войну, но вот сейчас… вроде, как и нет нас, детей войны. В мирной жизни вновь вместе рядом солдаты и дети войны. Только теперь это седые, часто больные люди. Ходят на праздничные встречи, рядом сидят, но.… Многие организации пытаются поблагодарить ветеранов, даже самостоятельно, это верно и своевременно. Это и приятно, но это, же и реальная помощь, так как сейчас ветеранам живётся не всем категориям хорошо. Но и эта помощь, делается как-то однобоко. Конкретное наблюдение. Идём с панорамы по улице Чуйкова. Стоит маленький пикапчик, и молодёжь искренне поздравляет ветеранов. Дарят гвоздички, поздравляют и вручают небольшой продуктовый презент. Идут двое старичков: мужчина и женщина. Мужчине вручили всё, а женщина спрашивает: «А ребёнку военного Сталинграда тоже подарите?» Всё слышу. Вижу, что ребята и женщине вручили презент. Но как это духовно понять? Что же, вновь дети войны выброшены из достойной жизни? За что же? В войну просил ребёнок помощи и сейчас вновь… седым проси. Знайте, не каждый может просить, но обиду чувствует каждый человек. Вот такие зарисовки-философки разбередили мою душу. Дорогие, милые люди! Те молодые поколения, пришедшие на смену ветеранам! Думайте и стремитесь создать в стране достойную, уважительную жизнь всем слоям населения – чтобы современные дети видели реальное своё детство, чтобы была возможность работать в различных сферах деятельности, чтобы за труд получали достойную зарплату, чтобы семья жила, развивалась, растила детей; чтобы… а пока… не надо заставлять дитя войны страдать, он и так много мук принял в своём военном детстве. Мира всем! Здоровья всем! Достойной жизни всем! И не завтра, а сегодня. Вот моё пожелание – дитя войны из Бекетовки города Сталинграда. И все же хочется надеяться, что будем мы людьми всегда – и в тяжкий год для Отчизны, и в мирной жизни. Некоторым детям выпало счастье, когда их, пусть раненые и контуженые, отцы возвращались с фронта домой. Но счастливы и те отцы, которые, дожив до седины, слышат от дочери или сына простые, но великие слова: «Я никогда тебя не брошу». Ведь тот солдат, пройдя войну, не предавал ребёнка. Добро к нам возвращается добром.
16 января 2005 года.
Дэя Вразова.
P.S. Мне хочется еще раз поблагодарить всех людей, кто реально помог мне, чтобы эта книга встретилась со своими читателями. Особо и искренне благодарю заведующую детсадом № 214 Абрамову Валентину Юрьевну и старшего воспитателя Журило Елену Михайловну (Кировского района города-героя Волгограда), которые мне помогали в начале этой работы. Завершать работу мне помогали ученицы 10-го класса «В» школы № 110: Анастасия Романова – моя подросшая внучка и её подруга Юлия Кузнецова. А ещё мне судьба подарила встречу с семьёй Ким: Ильгиза Анваровна, её дочь Адель отозвались на мои просьбы и бескорыстно помогли. Когда я приехала в дом бабушки Адель Ираиды Михайловны и побеседовала с ней, то услышала её рассказ. Родилась она в городе Фролово Сталинградской области в 1925 году. Позже семья переехала в Сталинград и жила в Ворошиловском районе города. В 1942 году она закончила 9 классов школы № 15 имени Некрасова. Посылали их сено убирать, затем копать противотанковые рвы в Верхней Ельшанке. 17 сентября 1942 года их район был захвачен фашистами. Так семья оказалась в оккупации. Уже был разбит их дом, уже прятались в подвале 3-этажного дома по улице Кигинской, а теперь их погнали немцы.… Даже через десятилетия она рассказывает мне, как её взрывной волной забросило в погреб, а крышка сама закрылась. Мама кричит: «Ира, Ира, где ты?» А она ничего не может понять, что с ней произошло. Как их гнали пешком к Дону, как боялась попасть в Белую Калитву, потому, что оттуда угоняли в Германию. Сначала дошли до Воропоново. Погнали дальше до Карповки, затем до Старого Рогачика и далее на Калач. Им повезло, посчастливилось – довезли до Суровикино: «Вэг! Вэг!» Их приютила старушка, но Ира каждый день уходила в степь прятаться от полицаев. Ходила с бабушкой за «жгоной рожью» - так бабушка называла зерно, которое они могли найти на сгоревшем элеваторе. Вот такие воспоминания о трёх месяцах жизни в оккупации. Потом… наши «Катюши». И вновь попали под бомбы, маму ранило в голову, она две недели была без сознания. Мы разговариваем и делаем вывод: «Лишь бы не было войны».
7 февраля 2007 года.
Дэя Вразова.
Сама собираю.
Сама реву.
Сама седею.
Сама живу.
Утро 30 декабря 2006 года.
P.S. 29 декабря работала. А утром 30-го, прочитав, наревелась взахлёб, записала «свои мысли» и села дальше работать…
Источник: «Память и боль людская» Волгоград 2007 стр. 448 - 452, 454.