Помним всегда
Люди, наделённые талантом, оставляют в своих стихах, фотографиях, прозе правду о войне. Имею счастье знать лично, любить и дружить с интересными писателями и поэтами Юрием Михайловичем Белендиным, Владимиром Александровичем Родионовым, с великолепными фотохудожниками Владимиром Ивановичем Гариным и Леонидом Григорьевичем Топровером. Благодарю за прекрасные подарки Александра Еремеевича Михайлова, Фаину Петровну Смирнову (Ненашеву), Валентину Стефановну Зеленскую, Ольгу Павловну Дементьевну, Андрея Александровича Кислякова, Валентина Александровича Постельного, Ивана Станиславовича Остроумова, участников Великой Отечественной войны – Зою Кирилловну Леонтьеву и Фёдора Никифоровича Ускова.
ЭХО ВОЙНЫ
В Бекетовке есть пруд под названием Солёный, и его любила ребятня. Жаль, что сейчас он зарастает камышом. В военные и послевоенные годы в жару бежала к Солёнке ребятня охолонуться и набултыхаться вволю до «позеленения». Вода сверху тёплая, а внизу бодрящая, родниковая, но, в общем, очень приятная. Страна уже отпраздновала Великую Победу. Взрослые день и ночь трудились над восстановлением Сталинграда. Был жаркий летний день. Купаемся мы в своей любимой Солянке. «Живые скелетики», мы весёлой ватагой носимся по пруду и по-детски подшучиваем: «Эй, Кащей Бессмертный, доплывёшь до меня?» или «Ниночка – золотая рыбочка, а ты меня догонишь?» И вдруг… как ахнет где-то… совсем близко. Поднялся чёрный – чёрный дым в стороне парка культуры. Это где сейчас остановка «Угол парка», напротив кировской милиции. А ведь наша улица Барбарисовская аккурат в той стороне. Мигом вся наша уличная ватага, засверкав пятками, понеслась по домам. Каждый на бегу взахлёб причитал: «Наверное, наш дом взорвался!» Выбегаем на улицу, наши дома целы. В душе произносим, как заклинание: «Слава Богу!» Сами же мчимся дальше за бегущими людьми. Какая-то непонятная нам тревога гонит нас вперёд. Чуть с боку от нас улица Розовая. Вот там водном из домов был взрыв. Человек двадцать взрослых во дворе этого дома. На веранде выбиты стёкла. Люди заходят внутрь дома, и мы, туда забежав, оцепенели.… В углу стоит сундук, а на нём лежит Витька Ледовский, а рядом с ним… его окровавленные кишки. Он уже не дышит. А ведь он собирался с нами идти купаться. Ему было лет семь – восемь. Оказывается, он нашёл игрушку в виде карандаша, красивую и яркую. Что-то от неё пытался открутить, а потом… взял молоток и стукнул. Взрыв!!! Это оказалась мина. Его мать рядом. Взрослые приводят её в чувство, а она без конца теряет сознание. Через день вместе со взрослыми мы хороним Витю. Такое не забывается!!! На его месте мог быть любой из нас, так как дети одинаково любознательны. Вот и прозвучало эхо войны уже после Великой Победы.
«… И слышен далеко сраженья гром»
Наконец наступил долгожданный день. Дорогой для всех нас голос Левитана сообщил: «Сегодня, 2 февраля, войска Донского фронта полностью закончили ликвидацию немецко–фашистских войск, окружённых в районе Сталинграда! Наши войска сломили сопротивления противника, окружённого севернее Сталинграда, и вынудили его сложить оружие! Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда. 2 февраля 1943 года историческое сражение под Сталинградом закончилось полной победой наших войск» (сообщение Совинформбюро от 2 февраля 1943 года). После разгрома немецких дивизий военнопленных вели в южном направлении от центра города. Практически все войска проходили по нашей улице на Сарепту. Пленные шли бесконечной колонной днём и ночью. Некоторые из них были в плетёных корзинках на ногах, укутанные тряпьём, в пилотках, на которых накручены какие-то платки, тряпки. Ребятишки, а иногда и женщины подбегали к ним выменять что-нибудь на кусочек чёрного хлеба. Немцы за этот кусочек давали то перочинный ножик, то авторучку, которые мы до этого практически не видели. Наши солдаты уже разбирались, кто из пленных немцы, кто итальянцы, венгры, румыны. Несмотря на жестокие морозы, достойнее всего держались немцы, а хуже всех румыны – наледи под носом и на бороде, двигались с трудом. По ночам пленные из колонны разбредались по дворам, стуча в окна и двери, просясь отогреться. Один эпизод даже сейчас, по прошествии шестидесяти лет, у меня вызывает содрогание. Одна из солдаток – конвоиров вывела из колонны пленного, поставила его к стенке находящегося неподалеку котлована и расстреляла из винтовки. Затем подошла и стала снимать с пальца его руки кольцо. Оно никак не снималось. Тогда она вытащила висевший сбоку у неё нож - штык от немецкой винтовки, отрубила этот палей, сдёрнула кольцо, выбросила палец и пошла в сторону. Народу собралось много. Люди страшно возмутились. Начались крики: «Сволочь, паразитка, мародёрка!» Она резко обернулась, передёрнула затвор. Толпа отшатнулась, а конвоирша пошла, догонять колонну.
… После завершения битвы центром Сталинграда стала Бекетовка, потому что город полностью разрушен. Зимний клуб СталГРЭС стал главным театром и концертным залом. Здесь выступал приехавший вскоре американский певец Поль Робсон, с которым я буквально столкнулся неподалеку. Ошалевший, рассматривал его - крупного, высокого. До этого я негра видел лишь в кино. Там же проводились и все официальные совещания. В Бекетовке были и практически все областные и городские организации, гостиница. Был выстроен большой летний клуб СталгРЭС, был благоустроен клуб им. Ворошилова, находившийся недалеко от железной дороги, напротив нынешней фабрики имени Крупской. Там были бильярд, буфет, летняя танцплощадка, показывали кино и концерты. Вскоре после освобождения в этом клубе на одном из концертов с солистами, хором и оркестром выступал Марк Фрадкин с премьерой своей песни о нашем городе.
Источник: «Память и боль людская» Волгоград 2007 стр. 225, 294, 295,